Токаев – один из ключевых лидеров, определяющих вектор развития ШОС: мнение
О новых инициативах Казахстана и синергии интересов Астаны и Пекина рассказывает политолог Казбек Майгельдинов.
Cостоялось заседание Совета глав государств – членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в китайском Тяньцзине, передает inbusiness.kz. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев подчеркнул значимость форума, отметив:
"Мы выступаем за дальнейшее укрепление шанхайского духа, ставшего олицетворением международной солидарности в интересах глобального мира и безопасности".
В своей речи глава государства выделил приоритеты сотрудничества: укрепление стратегического партнёрства, совместную борьбу против терроризма, экстремизма и наркоторговли, развитие цифровых технологий и искусственного интеллекта, а также создание Центра по изучению водных проблем. Казахстан также предложил разместить в Международном финансовом центре "Астана" офис Банка развития ШОС и инициировал проведение экспертного форума по ИИ.
Особое внимание было уделено транспортной взаимосвязанности и инициативе "Трансалтайский диалог", экологии и гуманитарным проектам. Эти предложения, по словам Токаева, отражают стремление Казахстана к проактивной роли в формировании повестки ШОС.
О значении китайского председательства, совпадении интересов Астаны и Пекина, а также о новых инициативах Казахстана рассказывает Казбек Майгельдинов, председатель Ассоциации исследователей Китая, политолог.
– Как бы вы охарактеризовали роль Китая как председателя ШОС?
– Роль Китая как председателя ШОС можно обозначить так: китайское председательство в условиях обострения геополитической конкуренции позволяет Пекину позиционировать ШОС как альтернативную модель международного сотрудничества. Его привлекательность в том, что она основана на принципах взаимного уважения и невмешательства во внутренние дела.
Повестка саммита отражает эти китайские приоритеты в области региональной интеграции, безопасности и экономического развития. При этом председательство Китая оставляет всем партнёрам возможность выдвигать собственные инициативы — в этом и кроется его особенность.
Выбор Тяньцзина как места проведения саммита имеет символическое значение: это портовый город и ключевой транспортный узел инициативы "Один пояс, один путь".
– В своей речи Токаев высоко оценил инициативы Си Цзиньпина ("глобальное развитие", "глобальная безопасность", "глобальная цивилизация"). Насколько совпадают интересы Казахстана и Китая в этих концепциях?
– Президент Казахстана в Китае поддержал ряд инициатив в рамках Шанхайской организации сотрудничества и представил своё видение развития организации.
Я думаю, что это свидетельствует о стратегическом выборе Астаны в пользу конструктивного партнёрства с Китаем. Интересы Казахстана и Китая в рамках глобальных инициатив совпадают по нескольким ключевым направлениям.
Во-первых, глобальная инициатива развития соответствует потребностям Казахстана в модернизации экономики и развитии инфраструктуры.
Во-вторых, глобальная инициатива безопасности отвечает казахстанским приоритетам обеспечения региональной стабильности в условиях сохраняющейся нестабильности в Афганистане и других соседних регионах.
В-третьих, глобальная инициатива цивилизаций позволяет Казахстану подчеркнуть свою особую роль своеобразного моста между различными культурами и цивилизациями.
При этом важно отметить, что Казахстан сохраняет стратегическую автономию, поддерживая эти инициативы лишь в той мере, в какой они соответствуют национальным интересам и многовекторной внешней политике.
– Президент Казахстана подчеркнул, что ШОС должна оставаться платформой для диалога и доверия в условиях геополитической турбулентности. Насколько это заявление можно рассматривать как ответ на растущую конкуренцию США и Китая?
- Что касается конкуренции США и Китая. Президент подчеркнул роль ШОС как эффективной и востребованной международной организации, и это заявление можно рассматривать как прямой ответ на растущую конкуренцию между Пекином и Вашингтоном.
Позиция президента о необходимости сохранения ШОС как платформы доверительного диалога отражает стратегию средних держав, которые стремятся избежать принудительного выбора между великими державами. Как известно, президент не раз выдвигал идею о том, что именно средние державы должны участвовать в принятии решений по ключевым международным вопросам.
В условиях, когда США усиливают давление на своих партнёров с требованием определиться в отношениях с Китаем, Казахстан использует ШОС как инструмент сохранения так называемой стратегической гибкости.
Данная позиция особенно актуальна на фоне обострения американо-китайских торговых отношений при администрации Трампа и создания жестких блоковых структур. При этом сама ШОС не является жесткой структурой западного типа. Напротив, это альтернативная модель сотрудничества, основанная на принципах консенсуса и взаимной выгоды.
Это позволяет её участникам избегать дилемм, характерных для блоковой логики.
– Казахстан активно предлагает собственные инициативы в рамках ШОС: от Центра по водным проблемам до Экспертного форума по искусственному интеллекту. Насколько это усиливает статус Токаева как одного из лидеров, формирующих повестку ШОС?
- Да, президент Казахстана выдвинул идею создать Центр изучения водных проблем ШОС и учредить экспертный форум ШОС по вопросам искусственного интеллекта. Это демонстрирует самое важное — нашу активную роль в формировании тематической повестки организации. Безусловно, подобные инициативы значительно усиливают статус Токаева как одного из ключевых лидеров, определяющих направление развития ШОС.
Это особенно важно, потому что предложение о создании центра по водным проблемам крайне актуально в контексте растущих вызовов водной безопасности в Центрально-Азиатском регионе. Инициатива в сфере искусственного интеллекта, в свою очередь, позволяет Казахстану позиционировать себя в авангарде технологического развития региона. Президент справедливо обратил внимание на необходимость активизации сотрудничества в области высоких технологий и цифровизации.
Все это свидетельствует о том, что стратегическое видение Казахстана в сфере научно-технического прогресса идёт в ногу со временем. Такая проактивная позиция позволяет нашему президенту выступать не просто как участнику китайских инициатив, но и как соавтору региональной повестки развития. Это очень важный момент.
– Токаев поддержал китайскую инициативу по созданию Глобальной организации по сотрудничеству в области искусственного интеллекта. Может ли Казахстан реально стать площадкой для цифровой интеграции стран ШОС?
– Да, действительно, данную инициативу Китай выдвинул буквально месяц назад — речь идёт о создании глобальной организации по сотрудничеству в области искусственного интеллекта. Наш президент предложил закрепить тему искусственного интеллекта в повестке этой структуры через ряд дополнительных инициатив. Это открывает реальные перспективы для превращения Казахстана в региональный хаб цифровых технологий.
Я считаю, что у нашей страны есть несколько серьёзных конкурентных преимуществ для реализации этой роли. Во-первых, это выгодное географическое положение — Казахстан находится на пересечении европейских и азиатских цифровых сетей. Во-вторых, у нас имеется относительно развитая телекоммуникационная инфраструктура. И самое главное — высокий уровень цифровизации государственных услуг: почти 90% из них уже предоставляются через портал "Правительство для граждан". В-третьих, это наличие Международного финансового центра "Астана", который может служить надёжной правовой и регуляторной базой для цифровых проектов.
При этом главный успех реализации таких инициатив будет зависеть от способности Казахстана привлечь международные технологические компании и создать благоприятную регуляторную среду для развития инноваций в области искусственного интеллекта.
– Китай продвигает проект "Один пояс, один путь". В своей речи Токаев подчеркнул транспортные коридоры и предложил Трансалтайский диалог. Насколько эта инициатива может дополнить китайский проект и как её воспримут в Пекине?
– Данная инициатива направлена на создание дополнительных транспортных маршрутов через Алтайский регион. И она реально может в будущем разгрузить основные коридоры и повысить общую эффективность евразийской технологической сети. В Пекине эта инициатива восприниматься будет положительно по нескольким причинам. Во-первых, она способствует общей цели повышения вот этой связанности евразийского пространства. Во-вторых, она создает дополнительные возможности для китайских инвесторов и компаний. Для Китая альтернативные пути всегда были актуальными. Вот взять даже новую ветку Китая-Кыргызстан-Узбекистан, железнодорожную. То есть мы видим, что для Китая диверсификация и реализация альтернативных путей всегда будут актуальны. Ну и в-третьих, это, конечно же, демонстрирует активную роль нашей страны в региональной интеграции. И она соответствует китайской концепции совместного строительства инициативы поиска пути.
– В экономике Казахстан сделал акцент на участии в Банке развития ШОС и предложил офис в МФЦА. Как это соотносится с интересами Китая, у которого уже есть АБИИ и Новый банк развития БРИКС?
– Нет, скорее дополняет. У Китая уже есть мощные институты – Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и Новый банк развития БРИКС. Но казахстанская инициатива предлагает функциональное разделение труда. Банк развития ШОС может сосредоточиться на региональных проектах, требующих глубокого понимания специфики Центральной Азии. МФЦА, в свою очередь, обеспечивает англосаксонскую правовую базу и международные стандарты регулирования, что облегчает привлечение западных инвесторов.
И я думаю, что это, наоборот, может привлечь дополнительное финансирование, например, от западных инвесторов для проектов в рамках ШОС. И что примечательно, такая модель, она соответствует китайским интересам, например, это диверсификация источника финансирования, в конечном счёте же снижает нагрузку на китайские институты. Потом англоязычная юрисдикция может облегчить привлечение международного капитала китайским проектам.
Ну и, конечно, географическое положение Казахстана делает его хабом для операций в Центральной Азии и СНГ. Поэтому здесь одни плюсы кругом. Ну и, конечно, гуманитарные измерения.
– Важно ли, что Токаев в своей речи связал ШОС не только с безопасностью и экономикой, но и с гуманитарным измерением — медиа, образование, молодежь? Может ли это усилить "мягкую силу" Казахстана внутри ШОС?
– Я думаю, что то, на чем акцентировал внимание наш президент, — безопасность, транспорт, цифровизация, экология — это ключевые сферы сотрудничества в рамках ШОС. И здесь гуманитарный аспект является неотъемлемой частью комплексного подхода к региональному развитию. Акцент президента на гуманитарные измерения ШОС — такие как медиа, образование, молодежные программы — может значительно усилить "мягкую силу" Казахстана внутри организации. Эта стратегия основана на ряде конкурентных преимуществ нашей страны.
Во-первых, это мультикультурный характер казахстанского общества и опыт мирного сосуществования различных этнических и религиозных групп. Это делает Казахстан привлекательной моделью для других участников ШОС. Недаром именно у нас проводится Съезд лидеров мировых и традиционных религий.
Во-вторых, система образования Казахстана, которая сочетает в себе традиции разных стандартов. Она может служить своеобразным мостом для образовательного сотрудничества между различными системами. Например, китайская система более социалистического характера, в чем-то напоминающая советскую модель. Западная модель — другая. А в Казахстане удалось сформировать своеобразный симбиоз, и именно он может стать прочной основой для развития диалога.
В-третьих, активная молодежная дипломатия Казахстана. Она включает международные форумы, программы обмена и создает долгосрочную базу для укрепления связей с будущими лидерами стран-партнёров.
Кроме того, медиа-инициативы Казахстана способны способствовать формированию позитивного образа страны и продвижению казахстанских подходов к решению региональных вопросов. Эта стратегия особенно эффективна на фоне растущей конкуренции между "жесткими" моделями влияния крупных держав.
Казахстан в данном случае предлагает мягкую альтернативу, основанную на культурном диалоге и взаимном обучении. Я думаю, что именно такая модель может найти широкую поддержку среди стран-участниц ШОС, которые стремятся одновременно сохранить суверенитет в принятии решений и участвовать в более глубокой региональной интеграции. В этом контексте акцент президента на гуманитарное измерение сотрудничества абсолютно оправдан и имеет большое значение.